Может ли монах Шаолиньского монастыря быть эффективным бизнес-тренером? Ши Синг Ми (в миру Уолтер Джерджия) на своем примере доказал, что это реально.

Увлекшись в детстве боевыми искусствами, он стал одним из немногих европейцев, кого взял в личные ученики один из великих мастеров Шаолиня — Ши Де Янг. И кого на традиционной церемонии в храме объявили воином-монахом 32-го поколения. Но монашеский сан не помешал Ши Синг Ми получить двойную университетскую степень, сделать стремительную международную карьеру и стать самым молодым СЕО в Австралии. Сейчас наш герой отдает все свои знания и опыт другим людям, консультируя топ-менеджеров крупнейших европейских компаний, среди которых Bayer, Postbank, BMW Group, DAB Bank и многие другие. А также проводит тренинги по всему миру, помогающие их участникам решать бизнес-задачи, используя духовные Шаолиньские практики.

— Давайте начнем с того, как 18-летний итальянец попал в Шаолинь.

— Когда мне было 12 лет, мама отдала меня на уроки гимнастики. Вскоре то место, где я занимался, закрылось, и родители искали, куда бы я мог еще пойти. И тут в 500 метрах от моего дома открылся первый в Италии филиал Шаолиньского монастыря. Мои родители логично решили, что занятия там очень похожи на гимнастику — те же растяжка и прыжки. Но они тогда и думать не могли, во что 30 лет спустя эта гимнастика выльется.

— И тут сразу возникает вопрос — вы в судьбу верите? Ведь именно рядом с вашим домом в нужный момент эта школа открылась.

— Мы в Шаолине верим в такое понятие, как карма. И если не вдаваться ни в какие в мистические нюансы, то можно сказать, что все в этом мире есть энергия, она никогда не останавливается, она просто приобретает другие формы. Я вам сейчас расскажу историю, которую не часто рассказываю другим людям, потому что они считают ее странной. Когда мне было три-четыре года, мы всей семьей поехали в отпуск на море. И вот как-то раз я выбежал на пирс и начал выделывать что-то наподобие танца. Маме он показался забавным, и она меня сфотографировала. У меня сохранились эти снимки. На них я делаю движения, которым нас обучают в Шаолиньском монастыре. У меня нет ясного объяснения этому, но вот такая история.

— Удивительно. А как вы в самом монастыре оказались? Каким образом туда можно попасть европейцу?

— Я начал практику в 12-13 лет, она очень меня вдохновляла. Мне, как любому подростку, нравилось прыгать, бегать, драться, делать все эти физические упражнения. Я победил сначала в местном, итальянском чемпионате по боевым искусствам, потом в европейском и хотел уже отправиться на мировой. Но у меня появилась мысль, что, может быть, лучше все-таки поехать в Китай, чтобы еще больше раскрыть мастерство. Вскоре после приезда в монастырь, когда я стал практиковать и погружаться в философию Шаолиня, я понял, что боевые искусства — это только верхняя часть айсберга. В конечном итоге мне стала больше интересна сама философия, чем кунг-фу. Боевые искусства в этой парадигме всего лишь один из инструментов, один из способов выражения всей философии.

— А что для вас, европейского человека, было самым сложным в обучении? 

— Наверное, самым сложным было сблизиться со своим учителем. Изначально меня в монастыре приняли как туриста, который изучает боевые искусства. Но как только я захотел пойти глубже, то встретил сопротивление. Через некоторое время мне удалось выстроить близкие отношения с учителем, и он пригласил меня стать личным учеником, и тогда началось мое настоящее обучение.

— А сейчас вы с учителем общаетесь?

— Конечно. Каждый год либо я к нему приезжаю, либо он меня посещает в Европе. Так что мы постоянно взаимодействуем.

— Я прочитала, что вас посвятили в монахи-воины 32-го поколения. Что это значит?

— Линия монахов-воинов началась в монастыре несколько сотен лет назад. Настоятель Шаолиня, ее запустивший, решил нумеровать каждое следующее поколение, которое изучало и передавало это искусство от учителя к ученику. Соответственно, он был первый и дальше пошел отсчет. Мой учитель — 31-е поколение мастеров, я — 32-е, мои последователи — 33-е.

— То есть вам тоже надо выбрать ученика, чтобы не прерывать эту линию?

— Да, обязательно. Конечно, у учителя всегда много учеников. Но только у единиц будет достаточно мотивации, физических и интеллектуальных способностей, чтобы забрать все знание и стать преемниками.

— Вот живет монах. Медитирует, сливается с природой, совершенствует боевые искусства. Что вас заставило снова вернуться в наш безумный мир? 

— Я изначально из вашего безумного мира. Когда я начинал учиться, мой наставник сказал, что у меня есть понимание этого, повторюсь, безумного мира, но вместе с тем у меня уже выработалось глубокое знание культуры Шаолиня. И может, я и есть тот правильный человек, который мог бы донести ценность этого знания до людей и помочь им не потерять себя в социальной жизни.

— Восточная философия давно популярна на Западе, и мы в принципе уже понимаем, чему она может нас научить. А может ли Запад дать что-то Востоку?

— Конечно, может. На самом деле если вы взглянете на восточную часть мира, то увидите, что она сейчас мало чем отличается от западной. В моем понимании мир уже един. В Пекине, Шанхае, Шэньчжэне, в других крупных городах Китая люди живут в таком же темпе и стрессе, как и в любом другом мегаполисе мира. Я думаю, что любой современный человек, погрузившись в истоки, может найти что-нибудь ценное для себя. Поскольку в этой круговерти мы потеряли свои корни, это знание поможет их укрепить и создать фундамент для более цельной жизни.

— Еще я прочитала в вашем досье, что после ухода из монастыря вы стремительно сделали карьеру и даже стали самым молодым СЕО в Австралии. Вам в этом шаолиньская практика помогла? 

— Я совмещал обучение в монастыре с университетским экономическим образованием. Родители хотели, чтобы у их ребенка была «нормальная профессия», а не только эта странная философия, которой он посвящает так много времени. И да, после окончания университета я стал работать в разных компаниях, и произошел стремительный карьерный рост.

Я думаю, это случилось благодаря знаниям, принесенным из Шаолиня. То, как я взаимодействовал с окружающими, как развивал себя, как выполнял задачи, было, по сути, выковано во время монастырской практики.

Я сначала применял эти знания в корпоративном мире, но со временем у меня появилась потребность давать окружающим больше. И я оставил эту работу. Поступил в консалтинговую фирму, стал консультировать клиентов в Европе. Но когда я глубоко погрузился в эту сферу, то понял, что, по сути, цель консалтинговой компании — как можно больше заработать. А бизнес, который обращается за консультациями, просто хочет повысить свой статус и свои компетенции в глазах окружающих. Я осознал, что во всей этой системе отсутствует человеческий фактор. О людях просто никто не думает. И это был тот самый период, когда я заканчивал обучение в Шаолине, мне передавалась традиция. Это была очень подходящая ситуация для того, чтобы начинать учить людей самостоятельно.

— Бизнес — это всегда выбор. И выбор непростой, иногда между плохим и плохим. То есть очень часто людям приходится идти на сделку со своей совестью. Вы как консультант что им советуете? 

— Очень хорошо, что вы задали этот вопрос. В шаолиньской традиции есть правило, которому уже больше тысячи лет. Оно объясняет, в каких ситуациях ты можешь использовать боевое искусство. Таких ситуаций только две.

Первая — это когда ты видишь, что происходит зло, и ты должен вмешаться, чтобы ему препятствовать. Иначе ты способствуешь тому, что происходит. Второе правило заключается в том, чтобы выбирать меньшее из возможных зол.

Есть древняя история о пиратах Желтой реки — она протекает достаточно близко от Шаолиньского монастыря. Монахи узнали, что пираты собираются напасть на ближайшую деревню, убить всех мужчин, похитить женщин и все богатство, которое там есть. Они поняли, что должны вмешаться, поскольку, если они просто отвернутся, позволят этому нападению случиться, то будут в некотором смысле ему способствовать. Но в любом случае, когда они вмешаются, произойдет что-то плохое. Не удастся сказать: «Уважаемые пираты, то, что вы собираетесь сделать, не очень хорошо, возвращайтесь назад». В этой ситуации меньшее зло убить пирата, чем позволить ему истребить множество невинных людей. Я реализовывал проекты, в которых совет директоров просил помочь уволить большое число сотрудников из компании, чтобы спасти весь бизнес от краха.  Если бы сто человек не потеряли свою работу, ее потеряли бы десять тысяч. Но в ситуации плохого выбора нужно действовать с наиболее человечной мотивацией, постараться принести наименьший ущерб.

— Тут мы подходим к теме кризиса. Сейчас очень много людей теряет работу. Есть какие-то практические советы, как им пережить этот непростой период?

— Во-первых, кризис — это всегда одновременно и возможности. Это дно, от которого ты можешь оттолкнуться и подняться наверх. Кризисы — это естественная часть жизни, которая постоянно меняется. Пока мы говорим, меняются клетки в нашем теле, здание, в котором мы находимся, — тоже меняется. Мы этого не видим, потому что это маленькие трансформации. Но если мы вернемся сюда через тысячу лет, то здесь будет все абсолютно по-другому. Искусство жизни состоит в том, чтобы, встречаясь с переменами, взаимодействовать с ними, быть архитектором себя и своей жизни. Не позволять себе быть жертвой эпохи перемен. И это все начинается с принятия самого факта, что перемены и кризис — неизбежная часть нашей жизни. А экономический кризис — далеко не самый глобальный, который может случиться с человеком. Такие периоды никогда не длятся очень долго. Ну, может быть, по несколько лет. Бывают гораздо более сложные ситуации, через которые нам, возможно, придется пройти. И тогда лучше придерживаться позиции, что стакан наполовину полный, а не пустой. Я не хочу быть нудным, но сегодня утром я общался с людьми, которые жаловались на кризис в России. И это были люди, которые стояли на своих двух здоровых ногах, в хороших костюмах, находились в отеле, а не в больнице. Приехали на красивых машинах. Для счастья этим людям просто стоит осознать, что им по большому счету не на что жаловаться.

— Давайте об успехе поговорим. В буддизме есть такое понятие, как карма. И если тебе суждено родиться дворником, что бы ты ни делал, как бы ты ни старался — бизнесменом тебе не стать. С точки зрения учения Шаолиня насколько важную роль в жизни человека играет его кармическая история?

— Суть кармы — причина и результат. Если я сейчас пойду и начну всех шлепать по лицу, то в итоге гарантированно меня тоже кто-то ударит. Поэтому, возможно, если я перестану это делать, то моя карма поменяется. Но как только вы глубоко поймете эту причинно-следственную связь, то должны стать очень осторожными. Поскольку все, что мы говорим, думаем, делаем, чего касаемся, — абсолютно все влияет на нашу карму.

— Так можно и с ума сойти…

— Нет, надо просто действовать осознанно. А это абсолютная противоположность безумию. Либо можно сказать, что это такое хорошее сумасшествие.

— Вы общаетесь с огромным количеством людей. Можете сказать, что делает одних успешными, а других неудачниками? Образование? Воспитание? Характер? 

— Я не думаю, что есть какой-то один главный элемент, который делает человека успешным. Их всегда несколько. Но то, что я считаю ключевым, — это процесс взращивания и культивации. Внутри каждого из нас есть некие семена. У кого-то их несколько, у кого-то много. И если в течение жизни за этими семенами происходит должный уход — сначала со стороны родителей, затем за счет собственной работы человека над собой, благодаря образованию, — эти семена обязательно дадут ростки.

— Процесс взращивания этих семян для многих очень непрост. Мы все по большому счету знаем, как правильно поступать и что делать. Но действовать начинают лишь единицы. Остальные ждут понедельника, вдохновения, ну я не знаю — знаков свыше. Как заставить человека встать и пойти менять свою жизнь к лучшему? 

— Здесь есть несколько проблем, на которые можно обратить внимание. Прежде всего люди начинают задумываться сразу о больших переменах. Но они складываются из маленьких, которые происходят последовательно. Допустим, человек ставит себе цель: в этом году пробегу Нью-йоркский марафон. Хотя он, может, вообще до этого никогда не бегал. Он сделает пару длинных пробежек, подумает, что это не его, и остановится. Но можно просто начать с завтрашнего дня ходить на работу пешком. Через какое-то время совершить легкую пробежку по приятной погоде. Потом следующую. Затем начать бегать регулярно и с удовольствием. И в один прекрасный день человек поймет, что реально сможет пробежать марафон.

Трудность состоит в том, что люди из перемен создают для себя очередную дополнительную нагрузку. Они в данный момент могут быть несчастливы, нереализованы, и тут появляется еще один камень в сумку их проблем, с которой они должны идти по жизни.

У них уже было сто причин для стресса, теперь будет сто одна. Иногда толчком к благоприятным изменениям может послужить новое отношение к ситуации. Меняйте не то, что вы делаете, меняйте то, как вы это делаете. И это первые подсказки, которые позволяют человеку начать действовать. Есть множество других техник, о которых я рассказываю на семинарах.

— Вы за свою жизнь дали людям огромное количество ценных советов. А есть человек, который дал хороший совет вам? 

— Таких людей было несколько. Один из советов был таким: любые ситуации, с которыми мы сталкиваемся в жизни, можно разделить на две группы. В первой — проблемы, у которых есть решение. Поэтому надо просто его применить. Вторая группа — это проблемы, у которых нет решения. Ты не можешь их контролировать, поэтому не стоит из-за них беспокоиться. Второй очень важный урок, который я получил, заключается в том, что ошибки неизбежны.

На самом деле жизнь — это абсолютная противоположность школе. В школе ты проходишь урок, потом сдаешь экзамен. В жизни ты сдаешь экзамен, а потом извлекаешь из него урок. И абсолютно нормально, что некоторые экзамены ты с первого раза проваливаешь.

— Есть какие-то ежедневные ритуалы, которые вы делаете несмотря ни на что — гром, молнию, кризис, перелеты?

— Не должно существовать такого, что ты совершаешь вне зависимости от чего бы то ни было. Нужно естественно течь по жизни. Чрезмерное форсирование каких-то вещей не соответствует законам природы. Но если мне позволяет жизненная ситуация, каждый день я медитирую, делаю физические упражнения и отвожу время для созерцания и осмысления. Сколько — зависит от ситуации. Иногда у меня есть 10 минут для каждого упражнения. А иногда и три часа.

— Раз меня судьба свела с шаолиньским монахом, я не могу не спросить, в чем вы видите смысл жизни? 

— Я думаю, смысл состоит в том, чтобы найти этот смысл, — такая игра слов получается. Нужно найти свое предназначение, цель. И не важно, какой она будет — создать семью, родить детей, сделать карьеру или же поделиться знаниями, помочь большому количеству людей. Если вы нашли этот смысл, предназначение, то вы это сразу почувствуете: дело начнет вдохновлять, наполнять вас. Но если вы не чувствуете себя наполненными, реализованными, не бойтесь сойти с жизненной колеи и повернуть в какую-то другую сторону. Жизнь коротка. Проблема в том, что люди думают, что у них есть время. На самом деле времени у них нет.

— Что в жизни доставляет вам наибольшее удовольствие? Что вас радует?

— Я очень люблю бывать на природе — гулять по горам, по лесам. Люблю встречаться с новыми людьми, особенно с теми, которые могут показать мне иную точку зрения, расширить мою картину мира. Мне очень нравится видеть новые места, новые города, знакомиться с новой культурой. Ну и, конечно же, быть с самим собой. Работать над практиками и наблюдать, что во мне происходит в это время.

— А я ждала сенсационного признания, что вы получаете удовольствие от пирожных.

— А вы умеете готовить вкусные пирожные?

— Я их умею есть. Спасибо вам большое за разговор, было очень интересно.

Читайте ещё:

Радио “Гордость” провело интерактивную площадку на слёте “Молодые патриоты – сила Сибири”

Логотип медиагруппы Алтай FM представлен на конкурсе товарных знаков “Золотая блоха”

Аудиореклама в России на подъеме