Как США проиграли валютную войну с Китаем.

Очередные скачки обменного курса развенчивают прежних валютных кумиров. Желаемой альтернативой доллару и евро многим видится юань. Тем более что Китай вот-вот сделает свою валюту резервной. Впрочем, вовсе не очевидно, что из-за этого она станет самой надежной.

На текущей неделе может разгореться громкий финансовый скандал. Япония на саммите министров финансов стран G-20 намерена поставить вопрос о прозрачности вновь созданного Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ). Это детище Китая. А в числе учредителей нового супербанка 40 стран, в том числе почти все участники «большой двадцатки». Не спешат принять заманчивое финансовое предложение Пекина лишь Токио и Вашингтон. Можно сказать, японский демарш — последний и решительный бой за сохранение американской финансовой гегемонии.

По ком звонит китайский колокольчик

Министр финансов США Джейкоб Лью заявил, что появление АБИИ ставит под вопрос легитимность МВФ и Всемирного банка. Ларри Саммерс, один из предшественников Лью на посту руководителя Федерального казначейства, настроен еще более пессимистично. О создании АБИИ он говорит как о моменте, «когда Соединенные Штаты лишились роли главного гаранта глобальной экономической системы». По мнению Саммерса, Китай не просто создал финансовый институт, способный конкурировать с МВФ и Всемирным банком, но и добился присоединения к этому проекту ключевых союзников США вроде Великобритании.

Список стран, принявших приглашение поучаствовать в амбициозном финансовом начинании Пекина, действительно впечатляет. Европейские экономические «тяжеловесы», Россия, монархии Персидского залива, Иран, Израиль и даже конфликтующий с материковым Китаем Тайвань. Япония воздержалась не столько потому, что она — непотопляемый авианосец США, а потому что Китай — ее главный региональный конкурент. Подыгрывать ему явно не в интересах Токио.

Руководство МВФ сочло за благо не идти на прямую конфронтацию. «У Китая есть достаточно причин, чтобы создавать такой многосторонний финансовый институт. Я бы очень хотела, чтобы МВФ тоже мог выделять финансы на строительство инфраструктурных объектов, однако у МВФ другие функции. Поэтому мы очень хотим сотрудничества с АБИИ», — утверждает директор-распорядитель фонда Кристин Лагард. И в то же время дает советы Вашингтону: «Что нужно США, чтобы сохранить и укрепить свое естественное лидерство в мире? Давать больше пространства для европейских стран, оперативно отвечать на вызовы рынка, (…) проводить реформы». Иными словами, даже элитные части американской финансовой армии заставляют усомниться в своей лояльности. До сих пор Белый дом руководил или давал советы МВФ, а не наоборот.

Но у США есть в запасе вроде бы проверенный ход, который до сих пор урезонивал китайцев. Речь идет об официальном придании юаню статуса резервной валюты, его включении в так называемую корзину МВФ. Лагард говорит, что это вопрос времени. Американский министр финансов Джейкоб Лью уточняет: дабы получить желаемый «приз», КНР нужно перейти к плавающему курсу и отказаться от контроля над движением капитала. А глава группы экономических советников Белого дома Джейсон Фурман еще более категоричен — по его словам, Вашингтон продолжит давление на Пекин в вопросах валютной политики.

Торг был уместен

Идея «интернационализации» юаня или, проще говоря, превращения его в одну из резервных валют появилась в разгар предыдущего кризиса. Тогда она рассматривалась как компромиссный вариант более радикального предложения — создания наднациональной резервной валюты на базе упомянутой «корзины» МВФ.

Еще в сентябре 2008-го, на фоне краха Lehman Brothers, китайский официоз «Жэньминь Жибао» призвал задуматься о переходе к «диверсифицированной валютной и финансовой системе» и построении «честного и справедливого финансового порядка, который не зависел бы от Соединенных Штатов». Особых иллюзий по поводу того, какая страна получила бы наибольшую выгоду от подобной «революции», ни у кого, разумеется, не возникало. С другой стороны, немедленное свержение доллара с мирового финансового пьедестала могло обернуться серьезными потрясениями и для самого Пекина как крупнейшего держателя американских гособлигаций.

Публикация «Жэньминь Жибао» была не столько ультиматумом, сколько приглашением к торгу по поводу условий допуска юаня в резервы центральных банков мира. Такой исход устраивал многих. «Мы обязаны поддержать неизбежную интернационализацию основных мировых валют. Это, конечно, не означает вызова ведущей роли доллара и евро, которые должны оставаться стабильными», — утверждал президент Франции Николя Саркози, выступая в марте 2011-го на конференции G-20 в китайском Нанкине. При этом глава Пятой республики призывал коллег согласовать включение юаня в «корзину» МВФ.

Но «камнем преткновения» опять стал заниженный, с точки зрения США, обменный курс юаня. Вашингтон еще с середины нулевых начал добиваться от Пекина укрепления национальной валюты. В Белом доме не без оснований считали, что слабый юань дает китайским производителям дополнительное конкурентное преимущество. Как следствие, стремительно растет торговый дефицит США как крупнейшего контрагента Поднебесной, а Китай превращается в крупнейшего кредитора Федерального казначейства. Пекин, в свою очередь, ссылался на программу «количественного смягчения», с помощью которой американский Федрезерв пытался бороться с последствиями кризиса 2008 года. Грубо говоря, она заключалась в накачивании экономики дешевыми долларами. То есть американцы опускали курс своей валюты не менее активно, чем китайцы. Дискуссия об условиях «интернационализации» юаня стала сколь принципиальной, столь и неразрешимой. Впустив китайскую денежную единицу в «корзину» МВФ, Белый дом лишался последнего рычага давления на Пекин. И дальше «закат доллара» становился вполне реальной перспективой.

Вместе с тем полный отказ от ограничений на движение капитала и переход к плавающему курсу резко увеличил бы зависимость китайского финансового рынка и, в конечном итоге, всей экономики от зарубежных инвесторов, прежде всего американских. В результате даже появление юаня в «корзине» МВФ не позволило бы Китаю играть в мировых финансах гораздо более значимую роль, чем, скажем, ЕС или Япония.

Руки развязаны

Поэтому Китай применил обходной маневр. В октябре 2013-го председатель КНР Си Цзиньпин объявил о создании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Игра была беспроигрышна. Очередной институт развития региону не помешает. Поэтому программу минимум удалось бы выполнить в любом случае. Зато при максимально широком круге учредителей появляется шанс создать полноценного конкурента МВФ. А кто управляет главным мировым кредитором — тот обладает главной резервной валютой, по определению.

Александр Бирман

http://lenta.ru/articles/2015/04/13/uan/

Читайте ещё:

Радио “Гордость” провело интерактивную площадку на слёте “Молодые патриоты – сила Сибири”

Логотип медиагруппы Алтай FM представлен на конкурсе товарных знаков “Золотая блоха”

Аудиореклама в России на подъеме